Что
говорят о Литературных памятниках.
Продавец сайта Алиб.ру Андрей Бабайкин (BS-Bansarov)
Академик
Д.С. Лихачев, приступивший к руководству
«Литературными памятниками» в 1971 году, исходя из практических условий и задач
серии, определил «Литературные памятники» как «бесконечно продолжающееся»
издание типа периодики, реагирующее на те или иные научные и издательские
возможности, а также на читательские запросы.
Цель серии - представить
самые полные и новейшие научные материалы, связанные с данным памятником, в
форме, доступной и для неспециалиста, но без адаптации, т.е. все, что требуется
для глубокого и всестороннего понимания издаваемого памятника. Каждое издание
становится таким образом как бы «энциклопедией» по данному литературному
памятнику, публикуя который редколлегия старается открыть что-нибудь новое.
Текст 197.
Текст является постом из форума. Для
публикации из него убраны обороты, обеспечивавшие связку с ходом обсуждения.
Редакция сайта сочла, что рассуждения автора (BS-Bansarov,
Андрей Бабайкин) будет интересна посетителям и, возможно, как-то обоснует
сложившийся вокруг серии культ.
Раскуривши кальян, начну сказывать
сказку. Сначала теорминимум. Что есть литпамятник? Это может быть:
1. произведение старинной литературы
в достойном отдельного внимания переводе с академическим комментарием.
2. интересное произведение с
периферии литературного процесса, впервые вводимое в научный оборот.
3. классическое произведение,
изданное со сверхмерным текстологическим тщанием, вариантами, научным
аппаратом.
Высокая планка, сразу скажу,
выдержана не всегда. Попадали в серию плохие, сомнительные или старые переводы
(«Нарты», Аристофан, Вертер). Бывал слаб, а то и отсутствовал научный аппарат
(Симеон Полоцкий, Нибелунги, те же Нарты). Иногда он был намеренно сокращен,
ибо всё, что было можно придумать, уже имелось в ПСС автора, и решали
поэкономить бумагу (Лермонтов, Тарас Бульба). Досадные, иногда обессмысливающие
сокращения (Средневековые латинские новеллы, Дикинсон, Младшая Эдда). Некоторые
неплохие издания затем были превзойдены лучшими (Гептамерон, Статейные списки).
Но, за вычетом этих неудач, в
основном Литпамятник – это компендиум всего, что могла сказать советская
(российская) наука о выдающемся произведении литературы и его окружении для
читателя, чьей профессией это произведение не является. Читая литпамятник,
видишь: о читателе позаботились. Потом смотришь тираж и понимаешь - нет,
позаботились не об абстрактном читателе, а о ТЕБЕ. О человеке, который за эту
книгу сражался, куда-то за ней ездил, договаривался, продавал мешками книги по
аэробике и садоводству, чтобы заработать на ВЕЩЬ. О читателе, который ДОСТОИН.
Последнее слово – ключевое. Когда у тебя на полке стоит литпамятник, твое
чувство относительно него – да, я достоин его, а он – меня. Он попал по адресу
и должен жить именно тут. Ибо я достаточно просвещен, чтобы оценить и читать
это, я достаточно удачлив, чтобы это заполучить. В общем-то, Литпамятники –
книги для снобов. Что ж, я сноб. Я на это заработал.
Не знаю, верить ли Гаспарову,
который в «Записях и выписках» пишет, что на первые литпамятники пустили ткань,
оставшуюся от советских паспортов, да так и повелось. Но мне нравится их
оформление, в нем есть некий эсхатологический минимализм. Как писал я в письме
известному многим здесь Дружинину, они как бы говорят нам: «Мы из XX века, но родились
в XIX, латынь учили в гимназии, скоро умрём и ничего после нас не будет». А вот
ладомировские бумвиниловые салатовые переплеты содержат другой message:
«Плевать, что мы из XXI века, мы всё равно знаем латынь, с того имеем на хлеб и пиво и презираем
всех, кто этого не понимает». Этакая неоклассика. Я, кстати, вовсе не стремлюсь
иметь все литпамятники обязательно в суперах, разве что новые, а также те, что
нестандартного цвета – их тогда можно переставить на полку к новым и сделать
более выдержанной болотную гармонию.
Напоследок скажу о шедеврах серии.
Ими, на мой взгляд, являются:
1. В первой группе - скажем,
Артхашастра, Шахнаме, Овидий;
2. Во второй – Кудруна, Фауст;
3. В третьей – Радищев.